Некоторые размышления о стиле кэмп на примере картины “ИГРЫ БУРАТИНОИДОВ -(Ландшафтный дизайн только для взрослых)” Русский/English
Некоторые размышления о стиле кэмп на примере картины
“ИГРЫ БУРАТИНОИДОВ (Ландшафтный дизайн. Только для взрослых)”
(“Burattinoidal Playground. Adults only”)
Прежде чем поговорить о самой картине (Петр Денисов, 2012, акрил на оргалите), написанной отнюдь не по мотивам приключений Буратино (А.Н.Толстой, версия сказки Карло Коллоди “Le Avventure Di Pinocchio: Storia Di Un Burattino”), попробуем сначала определить стиль, в котором она написана. Картину можно отнести к стилю кэмп, если воспользоваться терминологией Сьюзен Зонтаг. Дело в том, что сам термин кэмп предполагает тяготение к чему-то неестественному и преувеличенному, причем изображаемое имеет не только общепризнанный смысл, но и нечто преобразованное во что-то иное. (Для целей настоящей статьи оставим в стороне явно напрашивающийся разговор о подражании стилю Арчимбольдо). Кроме того, для стиля кэмп характерна декоративность, часто с использованием мощной и чувственной фактуры, и в данном случае фактура почти избыточна. Теперь попробуем провести более конкретный разбор содержания картины, соотнося содержание этой работы со стилем кэмп.
Картина (Петр Денисов, г. Москва, род. 29 июня 1944 г.) не содержит прямых цитат из сказки о Буратино. Однако название картины неизбежно вызывает ассоциации с этим знаменитым персонажем и поэтому требует некоторых пояснений. Во-первых, слово «Буратино» на русском языке употребляется только в единственном числе, что исключает название “Игры Буратин” и требует подбора другого однокорневого слова. Кроме того, картина населена персонажами, не вполне соответствующими нашему привычному восприятию самого Буратино, крайне наивного и доверчивого деревянного человечка, совсем еще ребенка. Поэтому, как удалось узнать у автора картины, возник новый термин – Буратиноид - по аналогии с термином Гуманоид (от латинского humanoides — “подобный человеку”), что, таким образом, в нашем случае означает буратиноподобное фантастическое существо.
Что касается заявленного Сьюзен Зонтаг о сходстве или превращении во что-то другое, то в данном случае мы видим, что главный персонаж картины обладает очеловеченным обликом. Присвоенное ему имя “Burattinizer” (далее будем использовать этот термин на русском языке – “Буратинизатор”) фигурирует на вымпеле, прикрепленном к отростку (или, возможно, вбитому в землю колышку), вертикально торчащему из-под пня как символ сохранившихся страстей, бушевавших в когда-то могучем дереве. Буратинизатор непропорционально велик, ему тесно в формате картины, он уже в преклонном возрасте и силится удержать женщину, напряженно вглядываясь в нее, ухватив ее за талию пока еще крепкой и узловатой рукой-корнем, которую с тем же успехом можно назвать носом, хоботом или даже щупальцем, как у спрута, безжалостно захватывающим и удерживающим все вокруг, и уже не вырваться, не спрятаться, не скрыться…). Врученный ему вымпел “Буратинизатор” означает, по-видимому, что он давно уже заслужил определенную репутацию во всей округе, осуществляя буратинизацию в окружающем его пространстве, в зависимости от его способности дотянуться до объектов своего вожделения, и не он ли в свое время подвязал ветви и стволы деревьев определенным образом, взращивая обитателей окружающего ландшафта так, чтобы придать им соблазнительные формы? Еще кто-то другой (но никак не тот, кто одобрил его действия и вручил вымпел) решил остановить бурную деятельность Буратинизатора, пришпилив одно из его щупалец к туловищу, чтобы как-то обуздать его аппетиты. Обратим также внимание на гвоздь, зажатый Буратинизатором в пальцах “откидной” кисти руки - не последняя ли это соломинка для любвеобильного старика, все еще вынашивающего какие-то мысли о том, чтобы подчинить себе побольше объектов в радиусе действия своих щупалец. Что касается расположенных на заднем плане деревьев - это второстепенные, «стаффажные» персонажи, над внешним обликом которых в свое время поработал, как мы уже предположили, Буратинизатор.
Итак, следуя стилю кэмп, для которого характерно превращение любой вещи во что-то иное, корявый пень превращается в охваченного страстью старого ловеласа, а находящееся рядом с ним дерево – в соблазнительную женщину, выгнувшуюся в направлении находящего неподалеку другого дерева с явно выраженными мужскими формами, которому она силится каким-то образом протянуть сорванную ею ягодку как некий символ отношения к нему, пользуясь для этого своей буратиноидной веткой-рукой. И если проследить за тем, на какой стадии развития находятся буратиноиды, заметим, что ягодка, играющая такую важную роль в сюжете картины, сорвана с кустика малины, растущего не где-нибудь, в глиняном горшке, принадлежащем старому Буратинайзеру. Таковы уж сложные отношения, встречающиеся, как теперь можно видеть, не только у людей, но и среди буратиноидов.
Таким образом, попробуем сделать вывод, что картина написана в стиле кэмп, даже при том, что как только мы начинаем говорить о кэмпе, мы тем самым сразу же разрушаем и отрицаем его. Это еще одно присущее стилю кэмп противоречие, что вполне соответствует содержанию картины “Игры Буратиноидов”, где достаточно много собственных загадок и противоречий.
“ИГРЫ БУРАТИНОИДОВ (Ландшафтный дизайн только для взрослых”) (“BurattinoidalPlayground. Adultsonly”).
The picture “Burattinoidal Playground” (Acrylic on Fiberboard, PyotrDenisov, 2012, born in Moscow, 19 June 1944) is based on certain Burattinostorylines (Russian version of “Pinocchio” written by Alexei Tolstoy). Before we start reviewing the picture itself, let us firstly try and categorize this picture.Possibly we can refer this picture to the Camp style, if the terminology of Susan Zonntagcan beapplied here. The point is that the Camp style generally gravitates to the unnatural and overdone. Besides, Camp assumes that any article is not only what it actually is, but possibly a thing transformed into something else. In this case, the gnarled stump looks like an old womanizer smitten with passion, while thetree next to itis a kind of an embraceable woman bending away from the stump and gravitating to a tree nearby withunmistakablymasculine legs and buttocks.The Camp style, besides, pursues a decorative approach, featuring rich texture and sensuous surface – in this case the texture is more than plentiful.Now, let us turn to the picture and try to sort out the things.
The picture is populated with burattinoids which actually are not burattini, or “wooden kids” in Italian. We can use this newly invented term, following the well-established pair “human-humanoid” because obviously, theburattinoids are quite different from burattini, rather naïve and simple creatures made from a wooden log by Karlo the carpenter. Could we imagine a chain of events that the log used by Karlowas firstly hacked out from one of burattinoidal trees? In this case, the role of Karlo is possibly played here by the old stump sitting in the forefront of the picture, theBurattinizer, whose name is written on the streamer attached to a vertical root (or is it a peg?), jutting outas a symbol of remaining passions in the body of once powerful tree now transformed into a decaying stump.Is it possible that the Burattinizer had been the originator of transformations in the other burattinoidal treeswhich we can see in the background of this picture?
Getting back to Susan Zonntag’s words about the Camp style tending to similarity with,or transformation to something else, we can say that the Burattinizer’s “face”generally resembles that of ahumanoid, first of all due to its “eyes” (or, rather, nails) driven in by someone invisible in this picture, or self-driven by the Buirattinizer itself, trying to look like a human being, thus upgrading its image among the other inhabitants of the burattinoidal landscape. We may notice that one of its arms is tightly secured to its body (once again, by someone in an attempt to prevent the Burattinizer from mutilating the nearby trees). In spite of this predicament, incapacitatingits movements, the Burattinizer still keeps a nail in its hand as the last straw, hopeful to play the love games he may still cherish, at least within the radius achievable for its tentacles.
The Burattinizer is big and out of proportion within the picture format, gazing from under the false hair (actually, a blue napkin), its multifunctional armstill strong and unrelenting. The title “Burattinizer”,written on the streamer, possibly means that the old stump is the best in this category. The staffage trees (burattinoids?) at the background behave quite human-like. As regards the tree-woman, we may say that it is quite human, too, and its behavior is rather unscrupulous – the woman is trying to give a berry to the object of her attention – the masculine-looking tree, even if the berry is taken from the bush growing on the Burattinizer stump, thus leading us to the conclusion that there is nothing unique in this world, be it trees, burattinoids, or human beings.
However, let us stop here and make a conclusion that the picture is probably painted in the Camp style, even though as soon as we start to mention Camp, this meaning itself is immediately destroyed and negated, as explained by S.Zonntag. This is another riddle and contradiction which are plentiful in the picture Burattinoidal Playground.